Архитектор Сергей Орешкин: «За 20 лет Санкт-Петербург изменился»
Архитектор Сергей Иванович Орешкин — выпускник СПбГАСУ, член Градостроительного совета при Правительстве Санкт-Петербурга, председатель Комитета по урбанистике, градостроительству и архитектуре НП «Российская гильдия управляющих и девелоперов», член правления Санкт-Петербургского Союза Архитекторов, член-корреспондент международной Академии архитектуры MААМ-IAAM. Его работы отмечены премией Владимира Татлина и премией Правительства Санкт-Петербурга в области культуры и искусства.
Возглавляемое им архитектурное бюро «А. Лен» известно своими знаковыми для Санкт-Петербурга проектами — новый пассажирский порт «Морской фасад», дом на ул. Чапаева, 16 в стиле модерн, спорткомплекс «Хоккейный город» клуба СКА, бесчисленное количество жилых комплексов, общественных и деловых зданий.
Сергей Иванович нашел время, чтобы ответить на несколько вопросов.
— Сергей Иванович, когда вы поняли, что хотите стать архитектором и учиться в ЛИСИ?
— После художественной школы я поступил в Художественное училище им. Серова. Я тогда бредил археологией, забрал документы с живописного факультета и отдал их на реставрационный факультет. Произошла смешная история, меня попросили вернуться на живописный факультет. Я обиделся, забрал документы и поступил в Архитектурный колледж. Закончил его с красным дипломом и был направлен для поступления в ЛИСИ. Но не прошел по конкурсу и пошел на два года в армию. После возвращения я поступил на рабфак в ЛИСИ, а потом и в институт.
— Кого вы можете назвать своим учителем?
— Когда я был на первом курсе, ко мне подошел пожилой мужчина. Мы поговорили, а потом мне говорят: «Это же Лазарь Хидекель»! Я уже знал, что это один из основоположников супрематизма, гениальный архитектор. Он взял меня в мастерскую к своему сыну Марку и нынешнему председателю Санкт-Петербургского союза архитекторов Олегу Романову.
Лазарь и Марк Хидекели оказали на меня сильное влияние. Назову еще одного человека — это преподаватель СПбГАСУ Владимир Семенович Антощенков, уникальный человек.
— Что вы думаете о нынешних выпускниках СПбГАСУ?
— Они такие же, каким были мы в пору учебы, просто в армии не служили. Бывают ничем не примечательные курсы, а бывают такие волны таланта. Студенты делают красивую картинку и думают, что они — Корбюзье, амбиции сумасшедшие.
Существенный недостаток нынешней архитектурной молодежи в том, что она не знакома с работами современных российских архитекторов. Из западных архитекторов знают суперзвезд уровня Захи Хадид. Это печально.
— Каково ваше отношение к тому, что архитектура становится более синтетической и подверженной влиянию других сфер искусства и науки?
— Самая близкая к архитектуре сфера — это живопись, но она сегодня ушла из архитектуры. Сегодня есть примеры, когда архитекторы используют скульптуру, рельеф, мозаику. Например, работа в стиле неоклассики, ТРЦ «Галерея» архитектора Владимира Григорьева. Много элементов скульптуры использует в своих проектах Евгений Герасимов. Но искусство XXI века в современной архитектуре не используется. Сейчас мое архитектурное бюро делает проект, в контекст которого будет вписана современная скульптура.
Сегодня никто не ведет социологических, философских, культурологических исследований современной архитектуры. Все бывшие научно-исследовательские части проектных институтов закрыты, а ведь государство вкладывало в них средства на протяжении 70 лет. Защищались диссертации, выдавались рекомендации государству. Если бы такие исследования велись, можно было бы спрогнозировать депрессивное развитие некоторых новостроек Санкт-Петербурга, таких как Кудрово и Мурино.
— На ваш взгляд, эти новостройки превратятся в районы для бедных с элементами гетто?
— Пока еще остается шанс для того, чтобы исправить ситуацию. Существуют предельные параметры минимального количества людей на единицу площади исходя из 28 м2 на человека. Но в студиях, где 24 м2, живут три человека. В этих районах существуют проблемы парковки, прогулочных мест, там не хватает торговых комплексов. Если бы была программа изучения депрессивного вектора развития этих районов, можно было бы найти решение этих проблем.
В новостройках очень высока плотность населения, в Мурино строятся 25-этажные дома. Там есть транспортная проблема, проблема приложения труда.
— Какие проекты вашего архитектурного бюро вы считаете наиболее значимыми?
— Самый интересный проект — это комплекс Golden City на намыве, который строит Glorax Development. Сложился интересный район в центре города. Был проведен международный конкурс, и мы на пару с голландским бюро KCAP его выиграли.
Это будет знаковый проект, в рамках которого будет реализована идея тонкого шпиля, который не нарушает панораму города. Появится доминанта современной конфигурации.
Другая знаковая работа — это «Хоккейный город» СКА на Российском проспекте. Выразительность здания этого спорткомплекса достигается простыми экономичными средствами. Мы использовали лучшее средство русского авангарда — консоль, которое характеризуется борьбой с земным тяготением в архитектуре.
В здании прослеживается образ льда и мелькания хоккеистов на льду. Этот авангардистский проект получил хорошие отзывы.
В прошлом году к Чемпионату мира по футболу FIFA 2018 мы сделали проект отеля «Mercure» в Саранске.
Это был сложный объект, но они его построили и реализовали.
Сейчас мы ведем целую серию проектов в Воронеже, один из них делаем с нашим партнером из Роттердама. Роттердам — один из центров европейской архитектуры, в нем работают зодчие мирового уровня, такие как Рэм Колхас. Этот город был разбомблен во время войны, и многие голландские архитекторы смогли заявить себя в современной архитектуре.
Голландских архитекторов поддерживает государство, оно выделяет огромные деньги для того, чтобы они работали в других странах. В частности — в России.
— Должно ли государство влиять на архитектурный процесс?
— Оно обязано это делать. Во всем мире архитекторов поддерживают, в России мы этого не ощущаем. Правила и законы, регламентирующие архитектурную деятельность, как и Градостроительный кодекс, написаны строителями. Замечания президента Российского союза архитекторов Александра Владимировича Бокова никак не воспринимаются.
В Санкт-Петербурге берется под охрану все, что было построено до 1917 года. Но более позднюю архитектуру тоже надо охранять! Интересна послевоенная сталинская архитектура, советский функциональный реализм. Собирались сносить СКК, а это уникальное сооружение, в нем установлена самая большая мембрана в мире. Были попытки снести аэропорт Пулково, Морской вокзал на Васильевском острове — прекрасные работы советских архитекторов.
— Как строятся отношения архитектора и заказчика на современном этапе?
— Мы страдаем от диктата заказчика. У нашего бюро уже есть возможность выбрать. Мы не работаем с заказчиком, который навязывает нам свою волю. Создание проекта возможно только при взаимном уважении.
— Будет ли принят Закон об архитектурной деятельности?
— У него печальная судьба. Архитекторы не имеют никакого лобби в Государственной Думе, а у строителей там мощное лобби. Это большая ошибка, ведь они сами не захотят жить в той среде, которую создают. В Градостроительном кодексе, документе, по которому развивается страна и создает комфортные условия для своих граждан, ничего не сказано об архитектуре.
— Какие интересные проекты, на ваш взгляд, появились в Санкт-Петербурге за последние 15 лет?
— Интересные работы делает классицист Сергей Герасимов. Это «Русский дом», проект «Венеция» на Крестовском острове. Знаковый проект — «Галерея» Владимира Григорьева, который нравится всем слоям населения. Также впечатляет его дом «Четыре горизонта», это обращение к постмодернизму. Сильная работа — дом архитектора Мамошина на пр. Чернышевского. Архитектурное событие — реконструкция Генштаба Никиты Явейна. Сильное впечатление производит стадион на Крестовском острове архитектора Кисе Куракавы. Если бы его строительство не сопровождалось коррупционными скандалами, это был бы знаковый мировой проект. И все равно, перед всяким, кто выезжает на ЗСД, открывается потрясающая панорама на Лахта-центр и стадион. Интересный проект — Международный аэропорт. Впечатляет «Невская ратуша» Сергея Герасимова, но этот проект хорошо бы смотрелся в парке. Крестовский остров — это заповедник современной архитектуры, там около 40 интересных проектов. За последние 20 лет в Санкт-Петербурге появилось множество интересных сооружений, город изменился.
Беседовала Елена Шульгина
✔ Изучите подробности об архитектурном факультете