Евгений Герасимов – выпускник СПбГАСУ, возглавляет архитектурное бюро «Евгений Герасимов и партнёры». Его имя связано со знаковыми проектами, которые изменили облик Петербурга. Евгений Львович нашёл время, чтобы ответить на наши вопросы. 

– Евгений Львович, как получилось, что вы выбрали профессию архитектора? 

 – После окончания средней школы я почувствовал некоторую растерянность. Поскольку одновременно с общеобразовательной я с неплохими результатами закончил художественную школу, то хотел, чтобы моя будущая профессия была связана с рисованием. Но я не верил в себя как в художника. Архитектура показалась мне компромиссом. Вот так и была выбрана профессия архитектора. 

 – Почему вы предпочли учиться именно в СПбГАСУ? 

 – Я родился в Бийске, куда мои родители попали по распределению. Они познакомились в этом городе и поженились. Затем мы переехали в Ленинград. Когда я решил заниматься архитектурой, ЛИСИ показался мне правильным, крепким учебным заведением. Мои родители далеки от архитектуры и выросли не в Ленинграде, они не могли мне ничего посоветовать. Решение поступить в ЛИСИ я принимал самостоятельно. 

 – Какими вам запомнились годы учёбы? 

 – Когда я начинал учиться, архитектурный факультет располагался в переулке Бойцова, там была особая аура. В 1979 году наш факультет переехал на 2-ую Красноармейскую, где был достроен новый корпус университета. Это стало большим событием. Вообще, событий было много, но я особо хочу отметить стройотряды – настоящие приключения. Каждое лето мы отправлялись в Казахстан, Заполярье, строили детские площадки в Ленинграде. Наш стройотряд был лучшим, у меня даже есть диплом, подписанный первым секретарем обкома ВЛКСМ Валентиной Матвиенко. Она жала мне руку как представителю лучшего стройотряда Ленинграда. 

В общем, это было классическое студенчество. И учёба, и спорт (мы отчаянно играли в футбол). 

 – А кто из преподавателей повлиял на вас больше всего? 

 – На начальных курсах – Татьяна Андреевна Славина. Потом был Андрей Александрович Грушке, сподвижник знаменитого архитектора Левинсона. На меня сильно повлияло общение с Леонидом Павловичем Лавровым, которому я очень благодарен и с которым поддерживаю связь до сих пор. Дай Бог ему долгих лет жизни. 

 – Как складывалась ваша творческая биография? 

 – После окончания ЛИСИ я распределился в ЛенНИИПроект и проработал там, в 19-й мастерской, с 1983 по 1990 год, дослужившись до руководителя группы. В 90-м году мы с Юрием Константиновичем Митюрёвым (к сожалению, уже ушедшим от нас) покинули ЛенНИИПроект, а через год я открыл свою компанию «Евгений Герасимов и партнёры», которая до сих пор работает. В следующем году мы будем отмечать её тридцатилетие. У нас есть традиция: каждые пять лет мы проводим выставку своих проектов в Этнографическом музее. На тридцатилетний юбилей компании тоже обязательно сделаем такую выставку. 

 – Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать современный архитектор? 

 – Мне кажется, что во все времена архитектор должен обладать одинаковым набором качеств. Как и в любом деле, нужно хорошо владеть своим ремеслом. Что касается специфики архитектуры, то нужно обладать упорством и терпением, потому что реализация проектов – это долгий процесс. У нас не бывает так: тебя озарило, и ты за полчаса придумал то, что до тебя никому не приходило в голову. От замысла до воплощения проходит не один год. У меня есть проекты, первые эскизы по которым я делал в 1991 году, а построены они были в 2010-м – прошло почти 20 лет. Так что архитектура – это профессия для терпеливых. 

 – Какие проекты вашего архитектурного бюро вы считаете самыми значительными? 

 – Значительные – это значит большие. Если говорить про большие проекты, то это, конечно, наш совместный с московским архитектором Сергеем Чобаном проект «Невская ратуша», Конгрессно-выставочный центр в Шушарах, ЖК «Европа-Сити». Из небольших я бы выделил здание на площади Островского, жилой дом на Мойке, 102 и Еврейский общинный дом на Большой Разночинной. За последний проект мы получили все мыслимые государственные премии Российской Федерации и премии российского архитектурного сообщества. 

– Работают ли в вашей компании выпускники нашего университета, и как вы можете оценить их профессиональный уровень? 

 – В моей компании – пять партнёров. Все они закончили архитектурный факультет СПбГАСУ. Это мой однокурсник Виктор Хиврич, учившаяся годом позже Зоя Петрова и ещё два совладельца архитектурного бюро, которые пришли значительно позже, – Татьяна Комалдинова и Карен Смирнов. Все они закончили наш университет. Уровень преподавания на архитектурном факультете СПбГАСУ очень высок. 

 – Какие тенденции, на ваш взгляд, преобладают в современной архитектуре Петербурга? 

 – Примем за аксиому, что архитектура – это отражение жизни, причём необыкновенно точное. Если художник или писатель может забежать вперёд или отстать, то архитектор обязан попадать в своё время. Если он этого не сделает, то обречён на неосуществление собственных проектов. Архитектура очень точно отражает своё время и уровень развития общества, его экономическое и художественное состояние, его эстетические воззрения. Состояние современного российского общества отражается в архитектуре, как в капле воды. 

Сегодня характерно преобладание жилья эконом-класса; времена, когда своего потребителя легко находили любые по стоимости жилищные проекты, позади. У людей меньше денег, поэтому девелоперы сконцентрировались на возведении экономичных домов. Общественных зданий строится крайне мало. 99 процентов возводимых зданий – это жильё невысокого класса. Конечно, есть и более качественные проекты, но их немного. Мы работаем в премиум-сегменте рынка, клиенты нам доверяют. Мы строим такие дома, как «Дом у моря», дом на улице Победы, 5, дома на Крестовском и Каменном островах, ЖК «Нева-Хаус» на Петровском острове. Но таких проектов в Петербурге становится всё меньше. 

 – Какие здания и сооружения, построенные в нашем городе за последние пятнадцать лет, кажутся вам наиболее интересными? 

 – Чтобы не быть нескромным, я опущу проекты нашей компании. Из того, что сделано коллегами, мне нравится дом на Казанской улице архитекторов Рейнберга и Шарова, дом Земцова и Кондиайна на Фонтанке, 3. Кстати, Земцов и Кондиайн – выпускники ЛИСИ. Интересен бизнес-центр на Большом проспекте Васильевского острова, д. 80 архитектора Александра Кицулы, тоже закончившего наш университет. Впечатляет спортивно-концертный комплекс «Хоккейный город» на проспекте Большевиков ещё одного выпускника СПбГАСУ Сергея Орешкина. 

 – Какова современная роль архитектора в процессе возведения здания? Нет ли у вас ощущения, что статус архитектора понизился? 

 – Да, такое ощущение есть. Причем это не общемировая тенденция, а наше, чисто российское явление. Во времена сталинской архитектуры государство заботилось о своей репрезентации в пространстве, ему было не всё равно, как выглядят советские города. Мне кажется, сейчас российское государство совершенно об этом не заботится, всё отдано на откуп застройщикам – государственным и негосударственным. Поэтому – кто в лес, кто по дрова. В процессе погони за прибылью качеству уделяется мало внимания. Архитекторы лишены права настаивать на качественном выполнении своих проектов. С авторскими правами в архитектуре (и не только в архитектуре) дело обстоит плохо. Поэтому складывается такая ситуация: государство не интересуется архитектурой и его совершенно не заботят архитекторы. 

 – Как, на ваш взгляд, складываются сегодня отношения архитектора и власти в Санкт-Петербурге? 

 – К сожалению, городские власти мало прислушиваются к мнению архитектурного сообщества. В городе сносится памятник советской архитектуры СКК. Снесён памятник советской архитектуры стадион им. Кирова, построенный в честь победы в Великой Отечественной войне. За него архитектор Никольский (выпускник СПбГАСУ) получил Сталинскую премию первой степени. На Тучковом буяне вместо Верховного суда решено построить парк с театром, и главный архитектор Санкт-Петербурга узнаёт об этом в последнюю очередь. Построена башня Лахта-центра, и с её появлением петербуржцы потеряли главную панораму города – вид на Петропавловскую крепость с Дворцовой набережной. Этот проект не проходил через Градостроительный совет, с архитекторами никто не советовался. 

 – Возможно ли появление интересных в архитектурном отношении и удобных для жизни новых районов города? 

 – Да, это возможно, но для этого нужно желание городских и архитектурных властей. Можно снижать этажность, делать более комфортную для человека среду, снижать коэффициент застройки, проводить дороги. Необходимо обеспечить людей детскими садами, школами, магазинами. Чтобы не получилось, как в Мурино, – микрорайон построен, а проехать туда практически невозможно. Надо иметь желание и понимать, как этого добиться. То есть нужны воля, образование и кругозор. 

 – Превращается ли современная архитектура в синтетический вид человеческой деятельности, объединяющий последние достижения науки, промышленности и некоторых видов искусства? 

 – Синтез искусств существовал всегда, со времён античности. Архитектура вмещала в себя и скульптуру, и шрифты. Но я не могу сказать, что современная российская архитектура представляет собой синтез искусств и последних достижений науки. Повторюсь, сегодня мы в основном занимаемся жильём эконом-класса. Это последнее достижение не архитектуры, а строительной техники, сборного конвейера и маркетинга. Стоит задача сделать всё максимально быстро и максимально дёшево. Сегодня архитектура перестаёт быть методом организации пространства и превращается в средство достижения девелоперских результатов. 

Да, девелоперы стремятся к некоей «человеческой» среде. Но они сначала возводят квадратные метры, а потом упаковывают их в нарисованный фасад. Архитектура подменяется дизайном фасадов, поэтому она отнюдь не находится на пике научных достижений и не является достижением научно-технического прогресса. По сути, продолжается решение хрущёвской задачи – строительства наибольшего количества квадратных метров наиболее дешёвым способом. Это ни хорошо, ни плохо. Ведь если мы вспомним, что в Санкт-Петербурге количество квадратных метров на душу населения в три раза ниже, чем в Финляндии, то поймём, что нам ещё строить и строить. Ну а когда-нибудь потом количество перейдёт в качество.