С первых дней Великой Отечественной войны в борьбу с врагом включились и художники-плакатисты. В числе военных плакатов, расклеенных на стенах домов уже 23 июня 1941 г., была работа художников Кукрыниксов (Михаил Куприянов, Порфирий Крылов, Николай Соколов) «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!», изображавшая Гитлера, вероломно нарушившего Пакт о ненападении между СССР и Германией.

В борьбе с врагом карикатура становилась главным пропагандистским оружием. Среди ярких работ первых дней войны – произведение Виктора Корецкого «Наши силы неисчислимы». Этот плакат, выполненный методом фотомонтажа, призывал к созданию народного ополчения для борьбы с врагом. Художник обратился к символу русского патриотизма – скульптуре Мартоса «Минин и Пожарский», которая на плакате олицетворяла Москву и всю страну. Лозунг плаката В. Корецкого стал пророческим: миллионы людей встали на защиту Отечества, чтобы отстоять свою свободу и независимость.

Вскоре В. Корецкий создал композицию «Будь героем!». Этот плакат, увеличенный в несколько раз, был установлен вдоль многих улиц Москвы.

Знаковой работой, демонстрирующей чувство личной ответственности за судьбу своего народа и страны, стал плакат Ираклия Тоидзе «Родина-мать зовёт!». Портретная индивидуальность героини в сочетании с красным цветом её одежд, символизирующих советское знамя, придала работе И. Тоидзе особую значимость и остроту.

Николай Долгоруков открыл свою летопись войны сатирическим листом «Так было… Так будет!», который напоминал о бесславном поражении Наполеона и сопоставлял его конец с будущим германского фашизма.

Среди военных листов, выполненных художниками Кукрыниксами, особенно броским был плакат с текстом Самуила Маршака: «Бьёмся мы здорово, колем отчаянно – внуки Суворова, дети Чапаева». В этом плакате впервые нашла воплощение тема преемственности поколений: советских воинов и национальных героев – выдающихся русских полководцев.

Художник Дмитрий Моор использовал композицию своего знаменитого плаката времён Гражданской войны «Ты записался добровольцем?» под новым лозунгом: «Ты чем помог фронту?». Актуальность и действенность плаката были так высоки, что его перепечатали в других городах страны с переводом лозунга на национальные языки народов СССР.

Содружество художников, писателей и поэтов позволило найти оперативную форму для выполнения малотиражных графических работ. Мастера графического искусства с первых дней войны начали создавать ежедневные выпуски – «Окна ТАСС» по аналогии с «Окнами РОСТА» первых послереволюционных лет, в которых активно участвовали художники Михаил Черемных, Виктор Дени, Борис Ефимов, Павел Соколов-Скаля, Виктор Иванов и др.

С первых дней войны были организованы «Окна ТАСС» в Ленинграде, которые представили первый плакат уже 24 июня 1941 г. Для размещения ленинградских «Окон ТАСС» нашли место в самом центре города: им стала витрина бывшего Елисеевского магазина на проспекте 25 Октября (как тогда назывался Невский проспект), которая была заложена мешками с песком и зашита досками. На образовавшейся стене из досок помещали сводки «От советского Информбюро» и «В последний час». А справа и слева от сводки – по одному большому плакату «Окон ТАСС».

Весной 1942 г. работу в «Окнах ТАСС» возглавил художник, корреспондент газеты «На страже Родины», Василий Селиванов. К нему присоединились художники Владимир Серов, Владимир Гальба, Борис Лео, Пётр Магнушевский и Сергей Панкратов.

Вначале плакаты ленинградских «Окон ТАСС» выполнялись с помощью трафаретов вручную, поэтому их тираж был очень мал. Однако к 1943 г. полиграфическая база «Окон ТАСС» окрепла, и тираж плакатов возрос до трёх-шести тысяч экземпляров. Вместе с художниками в работе над выпусками «Окон» активно участвовали поэты Ольга Берггольц, Виссарион Саянов, Борис Тимофеев, Александр Флит, Александр Прокофьев.

В годы войны большое распространение в Ленинграде получили сатирические листовки под названием «Боевой карандаш» с эмблемой, представлявшей собой палитру и винтовку с карандашом вместо штыка.

Через день после начала войны был создан первый рисунок «карандашистов», который назывался «Фашизм – враг человечества». Авторами плаката стали В. Гальба, И. Ец, В. Курдов, Н. Муратов и Г. Петров. Плакаты «Боевого карандаша» доставлялись на фронт, на корабли Балтийского флота, на заводы, на фабрики и в школы. Используя цветную литографскую печать, художники создали 103 работы, разошедшиеся тиражом около двух миллионов экземпляров.

Плакаты, которые я, один из авторов этих строк, увидел на стенах домов в первые дни войны, сразу же стали привлекать моё внимание яркими красками, броским рисунком, характером исполнения.

«Вот бы повесить такой плакат дома», – подумал я. Отец угадал мои мысли и в конце июня 41-го принёс мне плакат, сказав, что такие плакаты размещали у него на работе, и ему удалось выпросить один из них для меня. «Уверен, – продолжил отец, – такие плакаты будут выпускать постоянно, и тебе, может быть, следует обращать на них внимание и перерисовывать в свой альбом».

На плакате художника Алексея Кокорекина, который принёс отец, было изображено крабообразное, с большими когтями чудовище, раздавленное мощным прикладом красной винтовки. На белом поле плакатного листа – крупная надпись: «Бей фашистского гада!» Я с удовольствием разместил его над письменным столом, где делал уроки.

Появилась мысль приобрести и другие плакаты, но сделать это удалось нескоро: в магазинах плакаты не продавались, а снимать их со стен домов было нельзя.

В сентябре 42-го я, Всеволод Инчик, пошёл в пятый класс школы № 239 Октябрьского района, которая была известна как «школа со львами». Однажды нас с одноклассниками направили в школу по соседству, которая была разрушена и не работала, чтобы забрать учебники, книги для чтения и другие полезные вещи. Когда я вошёл туда, то увидел в вестибюле два плаката, а в коридоре, ведущем в библиотеку, – два других. Я был в состоянии, которое возникает у охотника, увидевшего свою добычу. Но, чтобы не показать острого интереса к плакатам, я спросил у сопровождавшей нас завуча Ксении Владимировны: «Надо ли забирать плакаты?» Она ответила, что надо, они нам пригодятся.

Я снял плакаты, сложил в несколько раз и привязал к одной из стопок книг, которые надлежало нести в свою школу.

Когда я в компании трёх товарищей, нагружённых книгами, вышел на Исаакиевскую площадь, над нашими головами просвистел снаряд, который разорвался возле ограды Александровского сада. В таких случаях горожане и мы, мальчишки, чтобы укрыться от обстрела, забегали в подворотню или парадную любого дома. Но, увы, на нашем пути, на площади, не было ни одного подобного места. Возвращаться назад было бессмысленно.

Трусцой, не без страха, наша тройка доковыляла до дверей школы, возле которой нас всегда встречали два хмурых льва.

Плакаты в школе я не оставил, так как считал их своими трофеями, которые вынес из-под обстрела. Дома я развернул их – четыре плаката первых дней войны. Плакаты, выполненные художниками Д. Шмариновым, В. Серовым, В. Одинцовым, И. Тоидзе были великолепны, они стали основой моей новой коллекции.

С тех пор во мне загорелась страсть собирателя, и я не упускал возможности пополнить своё собрание. Моя комната и коридор нашей большой квартиры стали заполняться новыми плакатами. Некоторые я начал перерисовывать к себе в альбом.

Теперь призна́юсь, что снимал плакаты везде, где представлялась такая возможность: и в своей школе, и со стен домов, особенно тогда, когда плакаты отставали от стен под воздействием ветра и дождя. Я понимал, что мог быть за это наказан, но успокаивал себя тем, что судьба любого плаката, где бы он ни размещался, – превратиться в сырой, запачканный, разорванный, никому не нужный лист бумаги.

А вот ещё один случай, когда я вновь смог пополнить свою плакатную коллекцию. В конце февраля 1944 г., в дни лёгкой оттепели, я, возвращаясь из школы, шёл по улице Герцена (ныне Большая Морская) и на стене напротив здания Ленинградского областного союза художников увидел небольшой плакат. Это была работа моего любимого художника-карикатуриста Владимира Гальбы, рисунки которого я часто встречал в газете «Ленинградская правда».

Снять плакат со стены я не решился, хотя мог сделать это без труда, потому что тот намок и почти отваливался.

Придя домой и сделав уроки, я вспомнил о плакате. Ведь работ Владимира Гальбы в моей коллекции ещё не было, и я ни разу не видел их на стенах домов!

Надвигался вечер, стемнело. В такое время я ещё никогда не выходил из дома один, да и погода стояла скверная – шёл сильный мокрый снег. Будь мама дома, она бы не выпустила меня на улицу. Но я рискнул выйти и направился к тому месту, где висел плакат. К сожалению, его уже не было на стене. Стало ясно, что его сорвал ветер. Мокрый снег продолжал падать. Я понял: скорее всего, он валяется, занесённый снегом. Возвращаться домой я не торопился и стал прохаживаться вдоль стены, ногами разгребая снег. Мои усилия были не напрасны! Под снегом я увидел кончик мокрой бумаги. Потянул за него – и, о радость, это было то, что я искал! Придя домой, я высушил плакат, подклеил его, разгладил утюгом. Затем стал разглядывать. Плакат назывался «Породы фриц-грибов». На нём были изображены фашисты в виде разных грибов. Среди них оказался и подосиновик – Гитлер, в спину которого вбит осиновый кол. Грибы-фашисты были изображены с отвратительными физиономиями, по которым легко можно было различить шизофреников, маньяков, садистов.

Плакаты дарили мне и одноклассники. Однажды плакат принесла мама, которая работала санитаркой в эвакогоспитале и, убирая палату, обнаружила в тумбочке плакат, который бойцы собирались использовать как обёрточную бумагу. Вручая его, она сказала: «Для тебя этот плакат будет не только интересен, но и актуален, ведь у тебя проблемы с английским языком». На плакате художницей М. Нестеровой была нарисована хорошенькая девочка с косичками, сидящая за партой с поднятой рукой. Текст гласил: «Учись отлично!»

После того, как Ленинград был освобождён от вражеской блокады, в городе начались интенсивные работы по его восстановлению. Многие школьники, в том числе и наш класс, направлялись в помощь рабочим. Труд был простой. Возле дома № 4 по улице Гоголя (ныне Малая Морская) школьники собирали кирпичи, образовавшие большой завал. Мы складывали кирпичи на деревянные носилки и подносили к грузовой машине, которая вывозила обломки строительных материалов. А на заборе, ограждавшем разрушенный дом, красовался плакат. На нем была изображена белокурая, симпатичная девушка в красном берете и сером комбинезоне. В руках у неё – такие же, как у нас, деревянные носилки, только на носилках не строительный мусор, а новые кирпичи. Девушка, изображённая художником И. Серебряным, смотрела на нас с плаката, приглашая ей помочь. На плакате стояла подпись: «А ну-ка взяли!..» Этот один из лучших плакатов ленинградских художников не без помощи школьных товарищей тоже оказался в моей коллекции.

Плакаты военного времени я собирал и после войны, но не держал их, как говорится, под спудом, а постоянно представлял на выставках – в школах, в книжных магазинах и библиотеках.

К сороковой годовщине Великой Победы я организовал большую выставку своих плакатов, открыток и книг в СПбГАСУ (который тогда назывался ЛИСИ), где работаю и сейчас.

Плакаты Великой Отечественной войны, хранящиеся в музеях и в моей коллекции, являются редчайшими артефактами – оружием победителей.