Николай Баранов Уже в первые дни войны рабочая группа по технической маскировке под руководством выпускника Института гражданских инженеров (в тот период – ЛИСИ, ныне – СПбГАСУ), главного архитектора Ленинграда с 1938 по 1950 г. Николая Баранова (1909–1989) разработала проект укрытия Смольного. Николай Варфоломеевич вспоминал, с каким напряжением он ожидал рапорта командира авиационного истребительного подразделения, Героя Советского Союза С. П. Данилова после того, как тот облетел город. Вспоминал и радость, которую ощутил, услышав, что с высоты тысячи метров замаскированные корпуса северной части Смольного не распознаются и сливаются с окружающим парком.
О том, как спасали сокровища культуры, исторические здания, важнейшие объекты блокадного города, как строили оборонительные инженерные сооружения Николай Баранов напишет книгу «Силуэт блокады», которая увидит свет в 1982 г. В ней – его дневниковые записи тех лет, документы и воспоминания автора и воинов блокадного Ленинграда о трудной работе архитекторов.
26 июня 1941 г. Николая Баранова вызвал секретарь горкома ВКП(б) Алексей Кузнецов. «Вам поручается срочно разработать и осуществить проект маскировки Смольного с таким расчётом, чтобы немецкие лётчики во время налётов не видели здания и не могли бомбить прицельно…» Николай Варфоломеевич хорошо понимал, насколько это трудная задача: Смольный стоит вблизи излучины Невы, неподалёку находится высокий Смольный собор. Казалось, эти ориентиры укрыть невозможно. Баранов нашёл единственно верное решение: воспользоваться окружающим парком и скрыть здание под искусственным покровом, имитирующим большие куртины деревьев. Маскировка началась с северной части здания, и в течение двух дней половина Смольного была укрыта маскировочными сетями, растянутыми на канатах, которые укрепили в 20–25 метрах от стен. При помощи этого несложного приёма удалось полностью ликвидировать светотени и до неузнаваемости изменить П-образный объём Смольного.
«Так укрытие Смольного стало началом громадной работы – технической маскировки важных промышленных, транспортных, складских и гражданских объектов Ленинграда. Через несколько дней мне было поручено руководство специальной службой технической маскировки Ленинграда, которая велась на протяжении всех долгих месяцев блокады», – написал в своей книге Николай Варфоломеевич. Уже к началу июля специалисты архитектурно-планировочного управления под руководством Баранова определили важнейшие направления деятельности, сосредоточив силы там, где профессиональная выучка и опыт архитекторов могли максимально помочь в деле обороны города и спасении людей.
Специалисты проектировали лёгкие укрытия и капитальные бомбоубежища, проводили натурные обмеры. «Тогда мы ещё не знали о варварстве фашистов, в том числе к культурным ценностям, но что величественные памятники архитектуры, не имеющие военного значения, такие как Адмиралтейство, Эрмитаж, Исаакиевский собор, Русский музей, пригородные дворцы и парки, могут оказаться объектами бомбёжек, предполагали. Кроме того, мы занимались укрытием национального достояния – монументов и памятников. Трудно вообразить себе Дворцовую площадь без Александрийского столпа или Сенатскую площадь без Медного всадника, поэтому делали всё возможное, чтобы спасти их», – вспоминал главный архитектор города. Как пишет Николай Баранов, для укрытия памятников использовали песок, лес, мешковину.
Но вот памятники Суворову на Марсовом поле, Кутузову и Барклаю-де-Толли у Казанского собора и памятник матросам миноносца «Стерегущий» в парке на Кировском (Каменноостровском) проспекте оставили открытыми: всю блокаду они оставались на боевом посту как символы ратной славы наших предков. Благодаря профессионализму и самоотверженному труду архитекторов под руководством Николая Варфоломеевича Баранова и его заместителя, также выпускника нашего вуза Александра Ивановича Наумова, вражеские бомбы и снаряды не погубили в Ленинграде ни одного из наиболее значимых памятников архитектуры. Кроме того, удалось сохранить, а после войны и увеличить площади парков и зелёных насаждений в Ленинграде.
По инициативе Баранова в 1943 г. двадцати площадям и улицам Ленинграда вернули их исторические дореволюционные названия (в том числе Дворцовой площади, Невскому проспекту и Садовой улице).
«Я совершенно убеждён в том, что для человека, так или иначе связавшего свою жизнь с Ленинградом, этот удивительный город никогда не станет чужим», — говорил Николай Баранов.
Другие материалы проекта «Научный полк»
Наш выпускник строил Дорогу жизни
Передовая архитектора Александра Никольского
Учёный, развивавший науку в блокадном Ленинграде
Бои студента Клинова
Инженер 3-го Белорусского фронта
Путь добровольца: от фронтовых дорог до космических разработок
Иван Соломахин: «Самый памятный бой – за эту Чёртову высоту!»
Огненный Днепр Героя Советского Союза Александра Прыгунова
Приближая Победу
Фронт Фёдора Комала: с первых минут войны до победы
Младший политрук Борис Губанов: «Свистели снаряды, а рядом взлетала земля»
Виктор Квятковский – радист-разведчик Балтийского флота
Архитектор Николай Хомутецкий: четыре года на передовой
Семён Шифрин сорвал планы фашистов оставить Ленинград без воды
ЛИСИ в послевоенные годы
Девятнадцатилетний пулемётчик штурмовал Берлин
Абдулла Мангушев: четыре года фронта и вся жизнь в науке
Архитекторы Зазерские строили и защищали город на Неве
Выпускник ЛИСИ Михаил Жербин – инженер-конструктор и композитор
Прошёл путь от техника-лейтенанта до плеяды математиков
Константин Сахновский: от кадета Российской империи до академика СССР
Военный архитектор переднего края обороны и инженерной разведки
Учёный с мировым именем, выдающийся инженер и чемпион страны
Выдающийся градостроитель, который жил и работал в блокадном Ленинграде
Проекты архитектора Сергея Евдокимова: от оборонительных сооружений и восстановления города до станций метро
Доброволец Михаил Лалетин: «После фронта – в вуз, а потом, возможно, в офицеры»